Рецензия и отзывы на сериал «Я люблю Лос-Анджелес»

Постпандемический мир стал ещё более многополярным. Чёткие границы между «своими» и «чужими» проявляются особенно заметно через призму поколения: привычная противопоставленность «отцов и детей» постепенно сменилась новым делением — между теми, кто вырос в XXI веке, и всеми остальными. Попытки передать переживания и сложности молодёжи последних лет встречаются в кино и на телевидении: от ярко стилизованной и насыщенной неоном «Эйфории» до недавних проектов FX «Взрослые» и Prime Video «Сверхкомпенсация». Через 13 лет после выхода «Девочек» Лины Данэм актриса и комедиантка Рэйчел Сеннотт («Шалом, папик!», «Тела, тела, тела») представила свою версию истории. Её во многом автобиографический проект «Я люблю Лос-Анджелес» (HBO) требует времени, чтобы найти свою аудиторию, однако уже с первых кадров зритель чувствует уникальную эстетику и хаотичный стиль повествования.


Майе (Сеннотт) исполняется 27 лет. Несмотря на заботливого бойфренда Дилана (Джош Хатчерсон), друзей (Тру Уитакер, Джордан Фёрстман) и работу в агентстве по продвижению талантов, она ощущает застой в жизни. После того как Майя переехала из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, ей потребовалось время, чтобы привыкнуть к ритму солнечного, но обманчиво дружелюбного города. Нарушает её спокойствие бывшая лучшая подруга-инфлюенсерка Талула (Одесса Эзайон). За годы разлуки между ними накопилось много недопониманий, и Майя решает их разрешить простым способом: стать менеджером Талулы, одновременно улучшив карьеру обеих.


Порой поиск собственной идентичности кажется почти невозможным, и в этом смысле «Я люблю Лос-Анджелес» работает как социальное высказывание, фиксируя одновременно растерянность и дерзость своих главных героинь. Сериал словно заранее готов к критике и с первых минут может раздражать зрителя бессмысленными диалогами, нелогичными действиями персонажей и перегруженной символикой окружающего мира — от витаминных капельниц до видеоплатформенных трендов на TikTok. Многие элементы, очевидно, взяты из реальной жизни Сеннотт и её друзей: хотя самой создательнице на момент премьеры было уже за 30, что формально выводит её за пределы поколения зумеров, воспоминания о молодости остаются живыми. Если в России особую ностальгию вызывает 2017 год с его беззаботной атмосферой трэш-фильмов, «белыми найками» и гаражными вечеринками, то Сеннотт погружается в свою собственную, гипертрофированную сентиментальность. Она оплакивает ушедшее время, одновременно пытаясь «задержать» его в 2025-м, что создаёт лёгкое ощущение замешательства и порой отторжения у зрителя.


Персонажам «Лос-Анджелеса» сопереживать сложно: Майя, Талула и даже прислуживающий Дилан стремятся быть настоящими, а не создавать видимость, примеряя и одновременно сбрасывая десятки социальных масок. В попытке высмеять поверхностность современного поколения, авторы погружаются в атмосферу легкомысленности и почти нирваны, из которой сложно выбраться. Майя и Талула слишком поздно осознают негласное правило «не работать с друзьями», из-за чего оказываются в ряде предсказуемых, местами забавных ситуаций. К середине восьмисерийного сезона шоу начинает оживать: кульминацией можно назвать вечеринку в доме Элайджи Вуда. Актёр, сдавший особняк в аренду, уединяется, чтобы спокойно посмотреть «Симпсонов», но даже там героини находят его, полные энергии и желания действовать.


Говорить о культурной значимости сериала или его влиянии на будущее пока сложно. В отличие от «Девочек», которые радикально изменили телевизионный ландшафт из-за отсутствия аналогов, «Я люблю Лос-Анджелес» перескакивает между сатирой и ситкомом, но сохраняет надежду найти своего зрителя. В условиях ужесточившейся конкуренции такая авантюра становится сложнее, однако благодаря самой Сеннотт и её партнёрше Эзайон, одной из самых перспективных молодых актрис Голливуда, у проекта есть шансы не остаться незамеченным.