Рецензия на фильм «Финист. Первый богатырь»

Замещение импортной продукции в российской киноиндустрии достигает новых высот. Количество франшиз стремительно растёт, производство фильмов превращается в непрерывный поток. У нас уже давно появились собственные супергерои — близкие, узнаваемые, с чёткими принципами и понятной системой ценностей. Компания Yellow, Black and White на протяжении десятилетия тщательно выстраивала репутацию успешных проектов, таких как «Холоп», «Чебурашка» и «Последний богатырь», созданных в том числе при сотрудничестве с Disney. Теперь настало время представить нового героя, созданного полностью без участия западных партнёров, — Финиста Ясного Сокола. Этот приквел, который одновременно является спин-оффом, получился предсказуемым, не слишком смешным и неоправданно затянутым произведением, напоминающим выставку народных ремёсел. Однако это вряд ли помешает фильму стать кассовым хитом предстоящих новогодних праздников!


Финист (Кирилл Зайцев) — легендарный богатырь Белогорья, чьи подвиги воспеваются в сказаниях. Жители с почтением мечтают назвать своих детей в его честь, а внимание девушек неизменно привлекает его слава. Однако триумфы кружат Финисту голову, превращая его в самоуверенного и высокомерного эгоиста. Судьба преподносит ему суровый урок: в битве с очередным чудовищем он теряет зрение. Лишённого уважения и привычных привилегий, Ясного Сокола вместе с Бабой-Ягой (Юлия Пересильд) и верным слугой Мелёхой (Сергей Лавыгин) захватывают иноземные захватчики. Компанию отправляют в восточные земли, где им предстоит столкнуться с новыми испытаниями, включая встречу с учёным-изобретателем Анерифом (Фёдор Добронравов). Сам Финист вынужден заново осваивать путь настоящего героя.


Под руководством главного мастера российских блокбастеров Дмитрия Дьяченко всё обретает устойчивый, отработанный блеск. «Финист» выделяется на фоне предыдущих фильмов полумифической и полуисторической атмосферой: Белогорье здесь представлено как часть Древней Руси, полное сказочных мотивов и волшебных артефактов вроде «молодильных яблок». Вместо полёта воображения зрителю предлагают тщательно выстроенную структуру персонажей и их моральных ориентиров. Сценарий «Сокола» не отходит далеко от стандартов современной супергероики: основой сюжета становится простой конфликт с хитроумным псевдоучёным Анерифом, чьи изобретения внешне впечатляют, но таят угрозу. В фильме заметна экзотизация Ближнего Востока и демонстрация устрашающих механических черепах, уничтожающих всё живое (почему именно черепахи — остаётся загадкой). Также на экране появляется инклюзивный элемент, перекочевавший из недавнего «Огнива»: потеря зрения героем преподносится не как недостаток, а как временное испытание, которое можно преодолеть благодаря вере в чудеса.

Преображение главного героя очерчено схематично и лишено той магии, что присуща народным сказаниям. Развитие сюжета оказывается предсказуемым и медлительным, с редкими вкраплениями современных деталей и намёками на классические голливудские фильмы. Кириллу Зайцеву и его партнёрам по сцене приходится произносить упрощённые реплики, разбавленные несмешными шутками, балансирующими на грани грубости. Основной источник этих колкостей — слуга Мелёха, который с резкими интонациями комментирует возраст и внешний вид Бабы-Яги, а также неправильно произносит названия иностранных артефактов и экзотических плодов. Единственным настоящим сюрпризом становится Фёдор Добронравов: роль главного злодея ему неожиданно идёт, хотелось бы видеть его в этом амплуа чаще. Что касается романтической линии между Финистом и заточённой в темнице Златой, она так и не успевает раскрыться, угасая на самом начале.


Спасают от полного разочарования качественная работа команды, отвечающей за визуальные эффекты, и живописные виды, предоставленные основным источником съёмочных площадок — Казахстаном. Как дополнение к богатырской трилогии «Финист» смотрится безобидно, не пытаясь затмить её внимание, и служит скорее лёгким развлечением для самых юных зрителей. Однако самостоятельности картине ощутимо недостаёт до самого конца, и даже при всём желании отыскать в ней элементы оригинальности не представляется возможным, будь то с помощью подзорной трубы или её «позорного» аналога, как бы выразился любитель острот Мелёха.