Рецензия на фильм «Лило и Стич»

Ремейк культового мультфильма «Лило и Стич» вызвал волну ностальгии у зрителей по всему миру и уже собрал более 600 миллионов долларов в прокате, превысив производственный бюджет в шесть раз. Разбираемся, насколько успешно Disney переработал историю, которая в начале 2000-х претендовала на премию «Оскар».


В Галактической Федерации происходит инцидент: ученый Джамба (Зак Галифианакис) создает уникального — неуязвимого и крайне умного — мутанта под названием Эксперимент 626 (Крис Сандерс). Существо с шестью лапами и острыми зубами сбегает из заключения, захватывает космический корабль и оказывается на планете Земля, а именно на гавайском острове Кауаи. За ним отправляются Джамба и эксперт по человеческой культуре Пликли (Билли Магнуссен). Пытаясь скрыться, 626 маскируется под собаку и сближается с шестилетней Лило (Майя Кеалоха), переживающей смерть родителей. Девочке особенно не хватает близкого человека, а её старшая сестра Нани (Сидни Агудонг) изо всех сил старается сохранить опеку над Лило. Взяв на себя ответственность за младшую сестру, она вынуждена отказаться от собственных планов. Работница органов опеки Кеоке (Тиа Каррере) даёт ей всего неделю на наведение порядка, но появление инопланетного существа лишь усложняет ситуацию.


На первый взгляд, создание новой версии «Лило и Стича» казалось исключительно коммерческим проектом, характерным для Disney: оригинальный мультфильм до сих пор выглядит актуальным и не нуждается в обновлении. Это не просто сказка о принцессе, а история о внутренней боли, родственных связях и моральном выборе. Однако режиссер ремейка Дин Флейшер-Кэмп, ранее номинированный на «Оскар» за анимационную ленту «Марсель, ракушка в ботинках», подошёл к адаптации творчески. Вместо точного воспроизведения он предлагает новую визуальную стилистику с использованием CGI и реалистичной съёмки, при этом изменяя как детали, так и эмоциональный тон повествования.


Живое воплощение смещает акцент с взаимопонимания между Лило и Стичем, объединённых чувством одиночества, на трудности, с которыми сталкивается Нани. Режиссёр расширяет представление о семейных связях, заложенное в гавайском понятии «охана» — никто не должен быть брошен. В интерпретации Флейшер-Кэмпа именно Нани, жертвующая личными мечтами ради сестры, становится центром этой идеи. Если в анимационной версии персонажи могли быть условными и немного гротескными, то в игровом фильме им придаётся большая правдоподобность. Нани здесь реалистично измотана, и не скрывает усталости от роли опекуна. Она не раз обращается к Лило с просьбой понять её непростое положение, а в то же время её друзья — Туту (Эми Хилл) и Дэвид (Каипо Дюдуа) — поддерживают и напоминают о том, кем она мечтала стать — морским биологом.


Добавление новых героев вносит в повествование элементы «ханаи» — традиции, по которой дети на Гавайях могут воспитываться в кругу общины. У сестер появляется больше поддерживающих взрослых, что смягчает их изоляцию. Параллельно развивается сюжет о социально-экономических реалиях острова: ограниченные возможности трудоустройства, задолженности и постоянная борьба за выживание. В финале Нани заявляет о себе и Лило как о части американского общества, нуждающейся в помощи и поддержке. Этот более зрелый взгляд на историю и современная трактовка образа Нани вызывают симпатию. Однако не все зрители восприняли фильм однозначно: некоторые усмотрели в нем попытку обелить деятельность органов опеки, которые в течение десятилетий разлучали семьи коренных жителей. Так, герой Кобра Бабблз (Кортни Б. Вэнс), в мультфильме представленный как грозный бывший агент ЦРУ, в ремейке показан как довольно мягкий и даже слегка комичный представитель службы социальной защиты.


Из-за смещения акцентов ключевые идеи оригинального мультфильма в ремейке теряются в общей суматохе — и это несмотря на увеличенную продолжительность фильма на двадцать минут. В версии Криса Сандерса темы семейной дисфункции, травли, потери и дружбы гармонично сосуществовали с размышлениями о научной этике и даже родительстве. В адаптации Дина Флейшер-Кэмпа сюжет значительно упрощён, и основная мысль нередко теряется между чересчур серьезным тоном и откровенно наивным подходом. Циничный антагонист, прежде представленный Капитаном Ганту, теперь уступает место Джамбе, который из амбивалентного учёного с теплым отношением к своему эксперименту превращается в грубоватого и примитивного охотника в исполнении Зака Галифанакиса.

Персонаж Лило тоже претерпел изменения. Из образа одиночки, склонной к слезам и протесту, чутко реагирующей на потерю родителей, конфликты с сестрой и социальную отчуждённость, осталась в основном её непоседливость.


Фильм всё так же погружает зрителя в повседневность энергичной девочки, которую убедительно и с обаянием играет Майя Кеалоха. Танцы хула, прибрежные пейзажи, музыка Элвиса и сцены беззаботного детства — узнаваемые детали оригинала оживают на экране. Тем не менее, при всей динамике, юморе и добродушной интонации картине явно не хватает моментов тишины и размышлений. Из сценария убраны многие грустные и напряжённые сцены, что заметно упростило эмоциональную динамику между Лило и Стичем. Их связь стала более прямолинейной: конфликты, ранее придававшие отношениям глубину и сложность, исчезли. В анимационной версии герои проходили через споры, обиды и разочарования, искали понимания, выступая друг для друга в роли спасения от внутренней боли — именно в этом и заключалась суть оханы, когда чужой становится частью семьи, а жизнь со всеми её трудностями делится на двоих.

Хотя и в новом фильме Лило играет важную роль в преобразовании пришельца, посыл оригинала — о созидании вместо разрушения — почти не звучит. Если в мультфильме их дружба была процессом взаимного взросления и осознания, то здесь Стич становится скорее поводом для развития самой Лило, которая учится заботиться о других и позволяет Нани, погружённой в заботы, наконец задуматься о собственных желаниях.


«Лило и Стич» в своей новой версии вряд ли рассчитан на глубокую интерпретацию — он прежде всего адресован юной аудитории. Несмотря на отдельные слабости, фильм остаётся привлекательным и искренним. Отсутствие драматической напряженности компенсируется уважительным отношением к первоисточнику. Для зрителей, выросших на мультфильме, каждая сцена может стать эмоциональным триггером — будь то радость или грусть, отголоски детских воспоминаний всё равно дадут о себе знать. В этом — его особая ценность для взрослых, ищущих утешения и знакомых чувств.