Рецензия на фильм «О, Канада»

Режиссер документального кино Леонард Файф (Ричард Гир), который совсем недавно лежал в больнице с тяжелейшим диагнозом и подключённым оборудованием, теперь, согласовав с женой Эммой (Ума Турман), становится героем фильма-трибьюта. В состоянии, когда лекарства затуманивают восприятие, Леонард решает провести интервью по своим условиям, раскрывая супруге свою жизнь, полную измен и поступков, которыми он не гордится.


Хотя фильм, выбранный для Каннского кинофестиваля, трудно критиковать с точки зрения профессионализма, «О, Канада» — это редкое исключение. Пол Шредер, соавтор множества лент Мартина Скорсезе, в своей карьере часто использовал схожие сценарные элементы, повторяя в своих фильмах те же мотивы, лишь немного изменяя их. Мы видим те же образы — закрытых, замкнутых мужчин, переживающих внутренние кризисы и мучительные воспоминания, как это было в его работах «Дневник пастора», «Холодный расчет» и «Тихий садовник».


«О, Канада» сильно отличается от предыдущих работ Шредера. В центре сюжета — умирающий режиссер, не стремящийся ни мстить, ни спасать других. Вместо криминальной драмы, Шредер выбирает психологическую картину, в которой фрагментарная структура повествования отражает сложность и неопределенность воспоминаний. В ходе интервью Леонард часто теряется, путает детали, комментирует события своей жизни и скакнет с одной темы на другую. Однако сам режиссер не всегда удачно использует эту тактику: порой в воспоминаниях происходят моменты, которых Леонард не мог бы видеть, что создает путаницу в восприятии. Эти фрагменты могут быть частью его воображения, представления о том, как могли бы отреагировать его близкие. Подобные несоответствия в сценарии (например, сцена, где Леонард уснул, но его рассказ продолжался) затрудняют понимание фильма, в котором сложно проследить единую сюжетную линию.


Сначала кажется, что Леонард будет рассказывать о своем карьерном пути и об уходе от Вьетнамской войны в Канаду, но вместо этого он по кусочкам раскрывает свою жизнь, особенно акцентируя внимание на отношениях с женами и любовницами. Когда он описывает один из интимных эпизодов, его жена Эмма прерывает съемку и сообщает, что вырежет слишком личные моменты. Это может быть намеком Шредера на важность контроля над личной правдой и того, как может быть искажена публичная репутация. Эмма отвергает исповедь мужа, не веря его рассказам о многочисленных изменах, и обвиняет его в том, что он путает реальные события с вымышленными. Пока съемочная группа и Эмма наблюдают за ним сверху, сам Шредер рисует Леонарда в более возвышенном свете, несмотря на то что сейчас он стар и слаб, а в прошлом вел себя подло.


Особенно странно звучат моменты, когда Леонард начинает объективировать помощницу Малькольма и произносит высокопарные фразы типа «Это моя последняя молитва, потому что люди не умирают во время исповеди». За час с лишним зритель так и не узнает о значительных достижениях режиссера, что создает некий конфликт между стыдливыми откровениями Леонарда и авторским восхищением этим персонажем. Это заставляет задуматься, насколько Пол Шредер ценит искренность последней исповеди человека, настолько глубокой, что даже родные не могут принять всю правду от умирающего. Возможно, если бы Шредер расширил фильм за пределы сценария одноименной книги Рассела Бэнкса и сделал его длиннее, зритель мог бы лучше понять авторскую симпатию к герою, который даже в последние дни своей жизни требует, чтобы все шло по его правилам.