Фильм Мэри Бронштейн «Я бы тебя пнула, если бы могла» — это глубокое и трогательное исследование материнства. Он точно передает ощущение удушающей усталости и подавляющего напряжения. Роуз Бирн убедительно изображает Линду, женщину, которая постепенно теряет контроль над своей жизнью. В роли терапевта она должна внимательно слушать клиентов и предлагать им пути облегчения их трудностей.

Несмотря на все усилия Линды выполнять свои профессиональные обязанности, она перестает разбираться в том, что происходит в её личной жизни. Муж Чарльз часто отсутствует из-за работы, и ей приходится справляться с трудностями самостоятельно. Дочь страдает от невыявленного заболевания, что делает понимание её состояния крайне сложным. Ребёнок отказывается от пищи, и Линде приходится установить питательную трубку.

Доктор Спринг постоянно обвиняет Линду в недостаточных усилиях по восстановлению дочери. Ситуация ухудшается, когда внезапно обрушивается потолок в спальне, и квартира оказывается залита водой. Линде и дочери приходится временно переселиться в отель, однако женщина скучает по домашнему уюту. Она часто ощущает перегрузку обязанностями, при этом никто по-настоящему её не поддерживает.

Прежде чем перейти к обсуждению финала, важно обратить внимание на историю одной из пациенток Линды.

Что случилось с Каролиной?

Каролина, одна из пациенток Линды, постоянно говорила о тревоге за безопасность своего сына Райли. Она приводила малыша на консультации, хотя Линда неоднократно высказывала сомнение в необходимости его присутствия. Терапевт предлагала оставить ребёнка с няней, но Каролина никому не доверяла и боялась, что с мальчиком может произойти что‑то ужасное. Чтобы справляться с приступами паники, Линда посоветовала ей переключаться на бытовые дела.

Каролина чувствовала, что между ней и Райли отсутствует нужная эмоциональная связь. Ей казалось, что сын редко улыбается и смотрит на неё как‑то настороженно. Женщина сомневалась, достаточно ли внимания и заботы она ему отдаёт. Она изо всех сил стремилась быть хорошей матерью, но ощущала полную беспомощность, поскольку никто не помогал ей разобраться в ситуации. Сначала рекомендации Линды будто бы приносили результат, однако вскоре выяснилось, что это впечатление было обманчивым.

На очередном сеансе Каролина сказала, что ненадолго выйдет в уборную, но так и не вернулась. Мальчик остался в кабинете, а Линда запаниковала, не обнаружив пациентку нигде поблизости. Она сразу позвонила мужу Каролины и узнала, что тот даже не подозревал о регулярных визитах жены к терапевту после рождения ребёнка.

Вместо того чтобы проявить сочувствие, он отнёсся к её проблемам насмешливо. Мужчина обвинил Каролину в безответственности, утверждая, что она не справляется с обязанностями матери. Когда Линда уведомила его о пропаже жены и попросила забрать сына, он проявил полное равнодушие — потребовал, чтобы Линда сама привезла ребёнка к нему в офис, объяснив это занятостью. Такой отклик ясно показывает, почему Каролина чувствовала себя настолько раздавленной.

Иногда ей казалось, что в чертах Райли проступают черты мужа, и это ещё сильнее усиливало тревогу. Она боялась, что сын вырастет похожим на отца, но осознавала, что не может это контролировать. В итоге Линда передала младенца полицейскому, предварительно написав заявление. Позднее она увидела Каролину в холле того же отеля, где временно жила сама.

Выяснилось, что Каролина однажды проследила за ней и узнала, где она остановилась. Она искренне надеялась, что Линда поймёт её лучше других, поскольку сама была матерью. Но вскоре женщина заметила, что терапевт не вникала в её переживания так глубоко, как ей хотелось. Давление, вызванное стремлением быть идеальной мамой, и боль от невозможности установить связь с ребёнком полностью истощили Каролину.


Когда Линда вновь ограничилась формальными советами вроде «успокойтесь и дышите», Каролина не выдержала и ударила её. Видно было, что Линда действует по привычным профессиональным схемам, не пытаясь действительно понять внутреннее состояние пациентки. После этого Каролина выбежала из гостиницы и направилась к пляжу, а Линда пошла за ней, но не смогла догнать.

Попытавшись связаться со своим собственным терапевтом и не получив ответа, Линда была вынуждена вернуться к дочери, которая ждала её в номере. Что произошло с Каролиной дальше, остаётся тайной: возможно, она решилась на отчаянный шаг, а возможно — сумела самостоятельно справиться с болезненным состоянием. Перед их встречей в отеле Каролина отправила Линде видеосообщение.

В ролике женщина, находящаяся в тюрьме за убийство своих детей, говорила о том, что лучше броситься в море, привязав к себе камень, чем допустить, что из‑за тебя кто‑то пострадает. Каролина уже упоминала, что боится повторить путь этой заключённой, и эти слова глубоко отзывались в её сознании. Она пришла к мысли, что причинить вред себе проще, чем жить в постоянном страхе повлиять на жизнь собственного ребёнка непоправимым образом.

Далее в повествовании ключевое значение приобретает образ разрушенной квартиры.

Что символизирует дыра в потолке?

Дыру в потолке можно рассматривать как прямую метафору жизни Линды. Подобно разрушенному потолку, её существование постепенно распадалось на куски. Чем сильнее она пыталась восстановить порядок, тем заметнее становилось ухудшение ситуации. Иногда эта дыра словно открывала окно в прошлое, напоминая Линде о времени, когда она находилась в операционной с дочерью — вероятно, во время установки питательной трубки.

В памяти женщины всплывали крики ребёнка и страдания, а также слова врачей о том, что она должна быть более внимательной к дочери. С того момента жизнь Линды кардинально изменилась. Стало ясно, что многие трудности ребёнка имеют скорее психологический, чем физический характер. Это накладывало огромную нагрузку на Линду, ведь она несла ответственность за благополучие дочери. Страх ошибиться или сделать недостаточно быстро истощал её. Она искала руководство и поддержку, но никто не мог дать ей чёткого ответа.

Доктор Спринг, курировавшая лечение дочери, заявляла, что поддерживает Линду, но на деле никогда по-настоящему не пыталась понять сложные переживания матери. Линду постоянно упрекали за то, что она якобы не делает достаточно для ребёнка, не проводит с ним достаточно времени и не присутствует в самые важные моменты. Женщина пыталась удерживать баланс между работой и личной жизнью, но давление было колоссальным.


Эта ситуация характерна для многих работающих матерей без посторонней помощи. Вместо реальной поддержки общество ограничивается ярлыками вроде «суперженщина», считая, что этим выражается уважение. На деле такие титулы лишь увеличивают нагрузку и лишают матерей признания их невидимого, эмоционально и физически затратного труда.

Линда стала буквально одержима дырой в потолке. Она верила, что если удастся её устранить, жизнь снова станет упорядоченной. Но не только потолок подрывал её спокойствие — хирургическое отверстие для питательной трубки в теле дочери было постоянным напоминанием о болезнях и ограничениях. Линда хотела удалить трубку, но врачи считали, что ребёнок ещё не готов. Дочь продолжала плохо есть и не показывала значимого улучшения, однако Линда была убеждена, что снятие трубки приведёт к её исцелению.

Доктор Спринг не разделяла этого мнения. Она рекомендовала Линде посещать семейную терапию и групповые занятия с другими матерями. Линда попробовала принять участие, но отказалась слушать утверждения, которые казались ей ложными. Других женщин уверяли, что они не виноваты, но Линда не соглашалась. Она считала, что ответственность лежит на них, поскольку они не предпринимают необходимых действий для улучшения состояния ребёнка. После этого Линду попросили покинуть группу, а её репутация в клинике только ухудшилась.

Ощущение безвыходности и отчаяние толкнули Линду на решительные действия.

Почему Линда убрала трубку?

Доктор Спринг объясняла, что удаление трубки означает буквально извлечение её из отверстия в животе. Это не была хирургическая операция, но действовать следовало осторожно и в подходящее время. После событий на пляже, когда Линда гонялась за Каролиной, она случайно пролила часть жидкой пищи, предназначенной для дочери через трубку. Понимая риски, Линда всё же решила избавиться от приспособления.

Дочь крепко спала, и Линда смогла без проблем вынуть трубку. Аппарат питания был отключён, и женщина ощутила облегчение: ребёнок не почувствовал боли. Врач говорила, что отверстие заживает само по себе. Линда надеялась, что удаление трубки ознаменует не только физическое заживление, но и возвращение её собственной жизни в нормальное русло. Несмотря на очевидную необдуманность поступка, её действия не были полностью ошибочными.

Скорее всего, материнский инстинкт подсказывал Линде, что она поступает правильно и это поможет наладить жизнь. Никто другой не мог или не хотел ей помочь. Муж в основном критиковал её и выражал недовольство, считая её неудачницей. Её терапевт-мужчина не понимал тяжести ситуации и прекратил сеансы в момент, когда Линда была наиболее уязвима. Все требовали от неё совершенства как от матери, но никто не направлял её без давления и упрёков.

Линда верила, что никто не возьмётся действовать, если есть страховая защита. Для неё удаление трубки стало способом убедиться, что дочь не будет зависеть от системы, которая ей на самом деле не нужна. Этот шаг напоминал символическое перерезание пуповины, чтобы ребёнок мог стать самостоятельным.

Сразу после удаления трубки Линда решила проверить свою квартиру и взяться за все недоделки. К её удивлению, Чарльз уже был там с командой ремонтников. Они полностью устранили дыру в потолке.

Чарльз вернулся домой после недавнего разговора с Линдой, во время которого он заметил её подавленное состояние. Он проконтролировал работу подрядчиков, и результат превзошёл ожидания Линды: дыра, которая так долго тревожила её, исчезла. При этом женщина тревожилась, что если муж узнает, что она оставила дочь одну в отеле, его реакция будет крайне негативной, и её вновь осудят как «плохую мать».

Кульминация фильма подводит итог всем переживаниям Линды и завершает линию её эмоционального напряжения.

Что подразумевает финальная сцена?

Когда Линда и Чарльз вернулись в отель, она пыталась придумать оправдание, чтобы задержать его у двери комнаты, но это не сработало. Линду обрадовал визит Джеймса, их соседа, и она сказала Чарльзу, что Джеймс выполняет роль няни. Джеймс, конечно, не знал, что происходит. Возможно, он был единственным человеком, который не усугублял жизнь Линды, даже косвенно. Они провели время вместе, общаясь и выпивая вино.

В один из моментов, когда они осматривали дыру в потолке, Линда случайно столкнула Джеймса, и он сломал ногу. Ему не понравилось, как она себя вела — Линда даже не проверила, все ли с ним в порядке. Однако женщина была полностью погружена в собственные переживания. Когда Линда назвала Джеймса няней, он уточнил, что это не так — он просто зашёл в комнату, услышав крик и плач дочери, оставленной одна, которая была сильно напугана, особенно из-за исчезновения трубки, к которой она не была готова.

Джеймс рассказал, что из отверстия сочилась жидкость, и заклеил её пластырем. Несмотря на необычность ситуации, дочь Линды обрадовалась: она поняла, что может обходиться без трубки и что мать поступила правильно. Девочка взволнованно заявила отцу, что теперь снова сможет ходить в школу. Правда, ей всё ещё не нравилась обычная еда, поскольку текстура пищи вызывала у неё отторжение.

Чарльз был вне себя и требовал объяснений. Линда не смогла ничего ответить. Она знала о своих ошибках, но действовала интуитивно, пытаясь справиться с невероятно сложной ситуацией. После этого Линда выбежала из номера и направилась к морю, возможно, желая погрузиться в воду, чтобы наказать себя. Подобно Каролине, она поняла, что причинить вред себе легче, чем тем, кто рядом. Линда сожалела о необдуманных поступках, но отчаянно искала хоть какое-то внутреннее облегчение.

Финальная сцена подтверждает, что Линда выжила. Она очнулась от голоса дочери, которая последовала за ней на пляж. Девочка не была разочарована в матери — она просто хотела, чтобы Линда пришла в себя и обняла её. Линда пообещала дочери стараться быть лучше, что, возможно, является универсальным стремлением многих матерей: делать всё возможное ради ребёнка.


В заключительных кадрах зритель впервые видит лицо дочери Линды. Многие переживания и сомнения женщины были связаны с ребёнком, но сама девочка оставалась ребёнком, который переживал трудный период. Она не заслуживала критики. Появление её лица смягчает возможное негативное восприятие Линды со стороны зрителей. Улыбка дочери говорит о том, что она просто счастлива быть рядом с матерью, хотя, конечно, бывают дни, когда она не соглашается с решениями Линды.

Линда часто сомневалась в своём материнстве, задаваясь вопросом, стоит ли ей быть матерью. Она вспоминала о первом ребёнке и возможном аборте, а также говорила о «не том» ребёнке, что отражало её внутреннее разочарование. Она ненавидела себя за подобные мысли. Название фильма подчёркивает мимолётное желание причинить вред, которое никогда не воплощается в действия.

В этой истории невозможно выделить «правильные» чувства, потому что материнство по сути должно быть благословением. Те, кто сомневается или выражает усталость и разочарование, мгновенно оказываются под осуждением. Фильм «Я бы тебя пнула, если бы могла» призывает зрителей проявлять внимание и сочувствие к матерям. Иногда им достаточно просто быть выслушанными, без осуждения и поиска ошибок.