Рецензия на сериал «Дети перемен»

Флора (Виктория Исакова) работает водителем автобуса и воспитывает троих сыновей от разных отцов. Старший, Петр (Слава Копейкин), в поте лица зарабатывает на жизнь, трудясь в качестве бандита в бригаде местного криминального авторитета Михалыча (Тимофей Трибунцев). Средний, Юра (Макар Хлебников), увлекается рисованием афиш и мечтает о подвиге ради любви, а младший, Руслан (Хетаг Хинчагов), с энтузиазмом занимается торговлей китайской подделкой. Действие сериала разворачивается в 1995 году, когда молодая Россия стремительно движется к одному из самых страшных экономических кризисов, а атмосфера наполнена духом перемен. В этом контексте исследуем, как сериал Сергея Тарамаева и Любови Львовой смог точно передать этот момент времени.


Похоже, что бум многосерийных проектов, посвящённых 90-м годам, достиг своего пика, и эпоха рефлексии «святых» подходит к завершению. Сериал «Дети перемен» запрыгнул в уходящий поезд в самый последний момент, что, вероятно, объясняет его стремление угодить всем сразу. В каждом эпизоде видно влияние аналогичных произведений: кожаные куртки, темы спекуляции и характерные реплики Славы Копейкина как условного представителя «пацанов». Сюжетные линии, втиснутые в сериал Тарамаева и Львовой, поражают разнообразием — можно найти отсылки ко всем авторам, касавшимся этой важной эпохи, от Балабанова до Акопова. Трудно сказать, является ли это ленивым повторением или попыткой подытожить пройденный этап, но, вероятно, стоит подождать финала «Детей». Пока что послевкусие от сериала остаётся довольно пресным.


Однозначно можно сказать, что вклад НТВ, одного из спонсоров проекта, значительно утяжеляет сюжет, превращая его в не слишком оригинальную мелодраму. Конечно, в сериалах о бандитах не обойтись без любовных историй и душевных переживаний, но в этом плане «Детям перемен» явно не хватает изысканности. Вместо «криминальной саги на стыке эпох» получается скорее коммунальная сказка о том, как в семье всё должно быть хорошо, но чуть позже. Качество драмы сразу теряет глубину и скатывается до уровня сериалов выходного дня, а сюжетные линии с бандитскими конфликтами уходят на второй план, затмённые банальной мыльной оперой.


Мелодраматические элементы в «Детях перемен» становятся основой для не слишком яркой актерской игры ведущих персонажей. Копейкин, похоже, не пытается выйти из образа своего героя Турбо из «Слово пацана. Кровь на асфальте», лишь добавляя немного больше дерзости и нелепо обоснованную страсть к оперному пению, которая не находит объяснения в сценарии. Попытки сделать Петра персонажем с серой моралью пока не дают результата — невозможно почувствовать сочувствие к человеку, который сомневается в себе и в необходимости творить жестокости по указанию босса, потому что его характер остаётся поверхностным. Гораздо более увлекательно наблюдать за героем Хлебникова, который хотя бы старается сохранять образ мучающегося молодого художника. Что касается Руслана, то его персонаж почти исчезает на фоне остальных, появляясь лишь время от времени. Он показывает редкие моменты соображений и предпринимательских талантов, но обычно сталкивается с расистскими замечаниями или еврейскими анекдотами.


Особое внимание в сериале заслуживает акцент на схемах купли-продажи. В условиях 90-х, когда уличная торговля, челноки и спекулянты были в центре событий, этот элемент стал ключевым. На фоне затянувшегося сюжета герои постоянно что-то покупают и продают, но даже такой интересный момент не был передан с должной точностью. Вместо того чтобы глубже раскрыть эту идею, авторы лишь время от времени вбрасывают эпизоды, зацепиться за которые сложно. Один из самых драматичных моментов — сожжение модного магазина братками Михалыча из-за личной неприязни к заведениям, где нет шашлыка и водки. Эта сцена, якобы символизирующая конфликт старой и новой формации, не вызывает отклика у зрителя, поскольку она подана слишком отстранённо.


«Дети перемен» могли бы стать ярким акцентом в долгом размышлении о 90-х, но каждый шаг сериала сопровождается ошибками. Персонажи (за исключением нескольких) так и не раскрываются за первые два эпизода, оставаясь плоскими и шаблонными. Атмосфера упадка, о которой так часто говорят, не оправдывает ожиданий — не хватает глубины и правдоподобности. В основе сюжета, который должен был бы взорваться семейной трагедией (когда брат пойдет против брата), фитиль потух еще в самом начале. С другой стороны, возможно, именно такой финал и заслуживает эксплуатация образа «святых девяностых» на экране — неуклюжая сказка о прошедшей эпохе, кричащая о переменах, но на самом деле не меняющая ничего.