Рецензия и отзывы на фильм «После охоты»

Почти каждая рецензия с Венецианского кинофестиваля 2025 года начинается схожим образом: речь снова заходит о маститых режиссерах, которые не стремятся к радикальным экспериментам, но при этом уверенно держат планку. Паоло Соррентино уже представил созерцательную «Грацию», Йоргос Лантимос — загадочную «Бугонию»; обе работы легко узнаваемы по авторскому почерку, но кажутся чересчур выверенными. Еще один постоянный участник Венецианского форума Лука Гуаданьино в этот раз оказался вне основного конкурса — по слухам, по инициативе студии MGM, выпускающей «После охоты». Автор «Претендентов», «Назови меня своим именем» и «Суспирии» обратился к эстетике Dark Academia, исследуя сложные отношения между студентами и наставниками, а также предлагая собственный взгляд на солидарность и противоречия эпохи #MeToo.


Главная героиня — профессор Йельского университета Альма Имхофф (Джулия Робертс). Она кажется воплощением идеального педагога: на ее занятиях царит открытый диалог, а за пределами аудитории обсуждения продолжаются в домашней атмосфере. Но идеализированная картинка интеллектуальных бесед и дружеского общения рушится после заявления: талантливая аспирантка философского факультета Мэг Прайс (Айо Эдебири) обвиняет обаятельного профессора Хэнка Гибсона (Эндрю Гарфилда) в домогательствах. По ее словам, после одного из вечеров у Имхофф он предложил проводить ее домой и зашел внутрь.


Что именно произошло на кухне, зрителю, как и Альме, известно лишь из пересказов. Однако очевидно: неуместное поведение, усугубленное алкоголем, не красит преподавателя, тем более что сама Мэг не проявляет интереса к мужчинам. «После охоты» построен вокруг редкой для подобных историй перспективы — здесь внимание сосредоточено не только на предполагаемой жертве и обвиняемом, но и на реакции стороннего наблюдателя. Ключевой фигурой становится Альма: вместо того чтобы занять сторону своей студентки, она переключает внимание на репутационные последствия и зыбкость самой категории «правды», которая в итоге не приносит облегчения никому.


Окончательные выводы автор оставляет на совести зрителей и критиков — в XXI веке истина представляется недосягаемой. Лука Гуаданьино с привычным вниманием к деталям погружает публику в атмосферу Dark Academia: от хрустальных графинов в профессорской до идеально скроенных пиджаков преподавателей. «После охоты» тщательно воссоздает замкнутый мир университета: вместо прямых акцентов — жесты, крупные планы, сокращение дистанции между персонажами, навязчивый звук часов и текстура дерева, создающие чувство клаустрофобии. Картина будто иллюстрирует манифест: Time’s Up. В отличие от ленты Евы Виктор «Прости, детка», где акцент сделан на институциональных процедурах, здесь бюрократии почти нет — лишь пара заседаний и участие настороженной психологини (Хлоя Севиньи).


Фильм балансирует на тонкой грани все 140 минут хронометража, пытаясь сформулировать позицию с поправкой на контекст, обстоятельства и личные связи. Как бы Альма ни стремилась дистанцироваться, оставаться в стороне у нее не выходит. Она оказывается ключевой фигурой не только для официального разбора, но и в глазах близких: старого друга Хэнка и студентки, которая видит в ней образец и подражает манере держаться и думать.

Чтобы сохранить двусмысленность и подчеркнуть внутренние колебания героини, Гуаданьино и сценаристка Нора Гарретт снимают романтический налет как с академической среды, так и с самих участников конфликта. Эндрю Гарфилд демонстрирует, пожалуй, одну из самых сильных своих работ: его профессор Гибсон в своей гордыне и беспомощности слишком узнаваем, чтобы не вызвать дискомфорт. Но и Мэг не изображена жертвой в привычном понимании — в героине Айо Эдебири заметна некая искусственность, намеренная выверенность словаря и подчеркнутая поза «осознанного поколения». Возможно, именно в этом противоречии скрывалась задумка: показать лицемерие и тем самым поддеть современную культуру «woke». Однако драматический потенциал конфликта наставницы и ученицы так и не раскрыт до конца: обсуждения Фрейда звучат поверхностно, а титры, стилизованные под Вуди Аллена, выглядят декоративно. Так же условно звучит и мысль о том, что главные соперники женщин — сами женщины.


Путь Альмы постепенно уводит рассказ от скандала в Йеле к ее собственной, скрытой, но болезненной истории — не показанной напрямую, а лишь отраженной в сегодняшних переживаниях. Опорой для нее остается муж (Майкл Стулбарг) — неидеальный, но заботливый партнер: он готовит под классическую музыку, заботится о ее здоровье и никогда не осуждает, что соответствует его профессии терапевта. В противостоянии с университетской системой и в отношениях с ученицей именно семья становится для героини тихой гаванью. Финальная сцена, при всей своей красоте и эмоциональной силе, добавляет новый вопрос: действительно ли брак можно считать универсальным спасением?